Заключительное слово Путина во время отчёта перед дупутатами

Уважаемые коллеги!

В целом я уже достаточно подробно высказался и в ответах на вопросы, по-моему, определил свою позицию по ряду ключевых направлений развития страны. Что бы можно было сказать дополнительно в ответ на выступления наших коллег с этой трибуны.

Из фракции «КПРФ» передали записку по поводу переподчинения, возможного прямого подчинения Росстата Председателю Правительства или даже Президенту. Можно рассмотреть. Вы знаете, исполнительные органы власти, как никто другой, заинтересованы в объективности этих цифр, иначе невозможно планировать ничего. Поэтому давайте посмотрим, я против ничего не имею. Наоборот, может быть, так и следует поступить. Сейчас не готов ответить наверняка, сделаем мы так или нет, но мы обязательно это обсудим, причем абсолютно серьезно. Я думаю, что логика в этом, безусловно, есть.

Теперь конкретно на выступления наших коллег.

Геннадий Андреевич говорил, что в европейских странах и в других регионах мира очень много серьезных, системных проблем и вряд ли у нас будет лучше, чем у них. Но у нас лучше, чем у них уже сейчас, это очевидно. Я же сказал, и Вы это знаете, в Испании 25% безработных. У нас нет… Да я знаю, что у нас много безработных, но не каждый четвертый, как в Испании, вот о чем речь-то. Вы что, это не знаете что ли? Знаете.

Понимаете, надо вещи некоторые принимать так, как они есть, и не политизировать, не выдавать желаемое за действительное. А у вас что, желание, чтобы у нас была безработица, как в Испании, что ли? Ведь нет, наверное. Вы же за то, чтобы занятость была обеспечена. И нам нужно думать об этом, и думать вместе.

Или по росту ВВП, по промышленному производству. Я же вам сказал, это объективные данные, 4,3% — третий показатель в мире. Лучше, чем у них? Лучше, чем во многих странах. По росту промышленного производства из развитых экономик мира нас только Германия обошла и то ненамного. Лучше? Лучше, чем во многих странах мира.

Поэтому мы можем добиваться лучших показателей, вот я о чем. И нам нужно избавиться от того, что у нас, знаете, под коркой сидит — у них где-то там что-то лучше, а у нас не может быть никогда ничего лучше. Может быть. И мы добиваемся таких результатов.

Кстати говоря, по поводу энергетики. Я согласен, абсолютно правильно, если мы не обеспечим ввод мощностей, то нам не решить задач, которые стоят перед экономикой страны в целом. Конечно, это так. Я же вам привел эти цифры. За последние несколько лет 12,5 гигаватт ввели, а только за этот год восемь должны ввести. Это что? Не движение вперед? Ну, конечно.

Что касается ленинского НЭПа. Я обращаю ваше внимание, я сейчас не буду давать политических оценок, но когда стало ясно, что плановая экономика не срабатывает, тот же Владимир Ильич ввел элементы рыночной экономики. Он же это сделал. Поэтому, вы знаете, говорить: в рыночной экономике все плохо — это не так. Даже компартия вводила элементы рыночного регулирования, когда другие элементы не справлялись. Это потом Иосиф Виссарионович ликвидировал все эти рыночные инструменты. Конечно, была возможность сконцентрировать ресурсы. Я сейчас об этом скажу, отвечая на выступления других коллег.

Вы знаете, ведь преимущество плановой экономики заключается в том, что она дает возможность концентрировать государственные ресурсы на наиболее важных, критических направлениях национальной повестки дня, скажем, на обороне, на безопасности, но в целом она гораздо менее эффективна, чем рыночная экономика.

Абсолютно два хорошо известных в мире эксперимента поставила история — Восточная Германия и Западная Германия, Северная Корея и Южная Корея. Ну, это же очевидные вещи. Но это не значит, что в рыночной экономике все хорошо. Если будем внедрять так называемый «дикий» капитализм, он ни к чему хорошему не приведет, до добра не доведет никогда. Поэтому каковы наши ориентиры? Рыночная, но социально ориентированная экономика. Мы вместе с вами должны будем искать эти золотые середины в нашей практической работе.

Но что касается зависимости от энергоресурсов, это тоже задел советского времени. Это очевидный факт. Так же, как и авиапром. Конечно, мы гордимся авиапромом. Разве я об этом не говорил? По-моему, мы и в прошлом году об этом говорили. Но наши аппараты летательные ни по шумам не проходят, ни по энергетике…

Понятно, что надо вкладывать. Но вкладывать все время только из бюджета не эффективно. Вы знаете, что там происходит.

А потом, в 90-е годы прежние парламенты напринимали таких решений в сфере приватизации этих ключевых отраслей, что нам даже сконцентрировать ресурсы в одну кучу потребовалось несколько лет, несколько лет усилий, практической каждодневной работы. Невозможно же было стащить в кучу эти ресурсы. Кто принимал эти решения, я что ли? Нет.

Вы понимаете, это серьезная вещь. И здесь я согласен с нашей «левой» оппозицией. Есть отрасли, над которыми государство должно работать и должно принимать прямое участие в этом. Потому что в мире, скажем, в авиастроении, в авиационной отрасли 2-3 конкурента, больше нет, и все они работают с поддержкой государства. Это очевидный факт.

А мы что, делаем не так, что ли? Да, именно так и делаем. Для чего мы создали холдинг авиационный? Не нет, а да, так и делаем. И делаем напрямую. А что мы делаем в судостроении?

Я согласен. Но, понимаете, говорили по поводу вступления в ВТО, а потом модернизации. Не так происходило, на самом деле. Конечно, скажем, Южная Корея в 1962 году приняла законы о поддержке судостроения — прямые вливания со стороны государства. Они сделали это, а потом постепенно ушли от этого субсидирования, вывели в рыночную сферу. Послушайте, именно так мы и поступаем, создавая крупные холдинги, в том числе, в рамках «Ростехнологий». Это все вещи длительного цикла в рамках действующего законодательства, если мы хотим оставаться, но именно в этом направлении и действуем.

Тоже об этом говорил: не для того чтобы огосударствлять эти отрасли и вечно там государству сидеть, а поставить их на ноги, сделать конкурентоспособными и внутри страны, и на международной арене и постепенно государству выходить из этих инструментов, но таким образом, чтобы влиять на эти отрасли и иметь возможность их поддерживать. Такова будет наша тактика. Я считаю, что она обоснованна и очень взвешенная.

Что касается того, что у нас поступления в бюджет в связи с ростом цен на энергоносители, — слушайте, ну это так и должно быть. Как только цены на энергоносители в мире растут, у нас увеличиваются — это просто объективный фактор — поступления в бюджет. Что, нам не брать эти деньги? Они поступают.

Но, к сожалению, достаточно медленно все-таки это происходит, здесь я согласен с Геннадием Андреевичем. Но все-таки происходит и диверсификация. За прошлый год структура допдоходов все-таки такова, что больше поступало от перерабатывающей промышленности. И, что важно, — хочу обратить ваше внимание, вы будете сейчас работать над бюджетом — мы в среднесрочной перспективе планируем снижение доходов от нефтегазовой отрасли и повышение доходов от поступлений в бюджет от перерабатывающих отраслей.

Импорт продовольствия. Здесь Владимир Вольфович передал свои предложения. Интересные предложения. Я сейчас не буду их все перечислять. Но там, действительно, много полезных вещей. Мы постараемся учесть эти предложения.

Импорт продовольствия. Вы знаете, мы не можем, Владимир Вольфович и уважаемые коллеги из других фракций, резко, к сожалению, сейчас сократить импорт, хотя мне бы очень хотелось. Но мы с вами понимаем почему. Сразу цены возрастут. Мы и так стараемся между Сциллой и Харибдой проходить эти вещи.

Я уже сказал, мы за последние годы почти в три раза увеличили производство мясо птицы. Мы с вами года три назад импортировали 1600 тыс. тонн мяса птицы. В прошлом году квоту поставили 300 тыс. тонн, а на самом деле завезли еще меньше.

Виктор Алексеевич (Зубков) здесь у нас? Виктор Алексеевич, сколько мы в прошлом году завезли мяса птицы? Где-то 250 тыс., да? Да, около 200 тыс. мяса птицы завезли. Совсем недавно — 1600 тыс., а в прошлом году только 200 тыс. завезли.

Но совсем прекратить нельзя. И не потому что мы должны заботиться об иностранном производители, мы должны подумать о ценах на продовольствие в крупных городах.

Есть проблемы здесь? Да, есть. Это КРС — крупный рогатый скот и мясо крупного рогатого скота.

Кстати, мясо свинины — тоже увеличили мы производство в 1,5 раза почти что. Но со вступлением в ВТО проблема по свинине реальная существует. И мы должны подумать и думаем сейчас над тем, о том, как поддержать производителей мяса свинины.

Что касается КРС. У нас, к сожалению, произошло снижение даже производства в прошлом году небольшое, не очень чувствительное, но произошло. Мы анализируем — почему и будем поддерживать крупные инвестиционные проекты в этой сфере животноводства.

У нас только в Центральной России сейчас происходит несколько проектов, один из них по крупному рогатому скоту, по производству мяса крупного рогатого скота почти на миллиард долларов, около 30 млрд. рублей. Здесь во фракциях и КПРФ, и  ЛДПР, и «Справедливой России», я знаю, тем более в «Единой России», есть специалисты в области сельского хозяйства.

Назовите мне хотя бы один проект в Европе такого масштаба. Не сможете, нет таких проектов. Там деградация происходит сегодня, во всяком случае стагнация, в области сельского хозяйства. А у нас инвестиционная привлекательность нашего сельского хозяйства растет. И это не единственный такой проект, мы сейчас думаем на тему о том, чтобы поддержать и другие проекты подобного рода. Я уже не говорю по некоторым другим направлениям.

Мы планируем ввести в сельхозоборот 5 млн. земель в ближайшее время. Вот такие хозяйства и такие проекты и будут способствовать тому, что у нас и земли сельхозназначения будут осваиваться все больше и больше. Вот 200 тыс. гектаров только это предприятие берет сейчас в обработку, только одно предприятие. Поэтому мы будем действовать, конечно, в этом направлении.

Да и что там говорить, вот говорили о заделах советского времени, но не было в заделах у нас производства мяса крупного рогатого скота, ну не было…

(Реплика из зала от депутата КПРФ).

Я говорю правду, и вы должны знать об этом, если занимаетесь, потому что не было у нас производства специального, — послушайте меня, и вы не можете об этом не знать, — у нас в Советском Союзе не было специального мясного животноводства…

(Реплика из зала).

В Оренбургской области и везде по России не было специального мясного животноводства.

Я уже занимаюсь этим не первый год, и я внимательно, очень внимательно слушаю наших сельхозпроизводителей. И вы поезжайте к ним, и поговорите. И с Зубковым поговорите, который у нас занимается сельским хозяйством «с младых ногтей». Он был и директором совхоза, и колхоза, и не чета многим здесь в зале сидящим, поднимал разваленные предприятия, и он знает, как строить эту работу. Знает, уверяю вас! И у нас много таких специалистов. Я почти каждую неделю с ними встречаюсь, почти каждую неделю.

Не было у нас в Советском Союзе мясного животноводства. У нас забивали скотину, которая уже молоко не давала…

(Реплика из зала).

Да не о поголовье идет речь. У нас голов много, мяса мало было всегда в Советском Союзе, вот в чем все дело.

И местные электрички помните, наверное? «Длинное, зеленое, мясом пахнет, — что такое?» Электричка в Москву. Мы же это знаем с вами, что об этом говорить.

Я не хочу с вами вступать в идеологический спор. Дело ведь не в этом, дело в том, что нам нужно добиться, чтобы эффективно функционировало хозяйство. Вот в чем все дело.

Не было мясного животноводства специального. И сейчас мы занимаемся селекцией, занимаемся ввозом этого поголовья из-за границы. Это кропотливая, большая и требующая длительного цикла работа. И вы знаете, что это 8-10 лет. Не можете этого не знать! И мы добьемся решения этой проблемы, так же как по мясу птицы и по свинине добиваемся…

(Реплика из зала).

Да нет, они многие вещи правильно говорят, но это, знаете, полемический задор такой. Это правда, у нас поголовье было большое, только с каждой коровы мяса было с гулькин нос, — вот в чем все дело. Потому что это выработанное стадо, которое давало молоко.

Другая проблема, которая у нас до сих пор есть в животноводстве, — это молоко. У нас, к сожалению, в прошлом году даже было небольшое снижение. Связано это, в том числе, и с достаточно большими субсидиями, которые в других странах даются. Это правда. Но мы сейчас в рамках Единого экономического пространства договорились с нашими белорусскими партнерами о том, что мы будем выравнивать эти субсидии. А по молоку связано с закупочными ценами и с уровнем субсидирования. Будем приводить это в должное соответствие.

Это просто очевидные вещи, поверьте мне. Я бы не стал ни в коем случае вступать в спор, но это правда. Ничего плохого здесь нет, так построена была структура сельского хозяйства. Так вот жили — не хватало, но это же очевидный факт, и все это знают. Сейчас нужно менять ситуацию. Ничего страшного и зазорного в этом тоже нет. Я никого не хочу обвинять.

По поводу выступлений перед военными. Нам не нужно с вами втаскивать Вооруженные Силы в какую-то политическую борьбу, но, скажем, предусмотреть возможность выступления руководителей фракций перед слушателями Академии Генерального штаба вполне возможно. Мне кажется, что это было бы нормально, и людям интересно, но только, знаете, без особой полемики и без политиканства. Но это важно, чтобы и наши военные, слушатели Академии Генштаба видели напрямую, слушали, понимали, могли задать вопросы. Мне кажется, что здесь ничего плохого нет.

По поводу безбарьерной среды и ЖКХ. Знаете, самая главная проблема, которая у нас есть. Все это правильно. У нас много проблем. У нас очень много проблем. Я уже об этом говорил. Хочу еще раз сказать. Нам есть чем гордиться, но и проблем очень много.

Самая главная проблема — это необходимость повышения уровня доходов граждан Российской Федерации. Вот это самое главное. От этого зависит социальное самочувствие всего общества.

По поводу выборов в Астрахани, — Сергей Михайлович (Миронов) уже ушел, — что я могу сказать. Почему провокация? Они работают. Это элементы политической борьбы. Это понятно. Но в компетенцию Председателя Правительства, да и Президента не входит оценка результатов выборов, либо их отмена, тем более на муниципальном уровне. Поэтому нам всем нужно оставаться в рамках действующего законодательства. Мы должны уважать друг друга, слушать и слышать и меньшинство, и парламентское, и не парламентское, делать из этого выводы. Но и любое меньшинство должно уважать выбор большинства. Каковы процедуры? Может быть, их нужно совершенствовать. Давайте вместе об этом будем думать.

Что хотел бы сказать в заключение.

Нам всем нужно повышать уровень нашей политической культуры, никогда не переходить ни на какие личности ни в этом зале, ни в полемике в целом, это очень важно. Это первое.

И второе, по поводу национального вопроса. Я хочу обратиться к вам с огромной просьбой — не спекулировать на национальных проблемах, это очень чувствительная тема для страны. Я обращаюсь ко всем, и к представителям «Единой России», «Справедливой России», КПРФ, ЛДПР.

Вы понимаете, конечно, безусловно, российский народ, русский народ — костяк нашего общества и государства. Но если мы позволим себе в ходе каких-то политических дебатов, процессов внутри страны спекулировать на национальной теме, мы можем расшатать внутреннее единство российского общества, и в конечном итоге пострадает именно русский народ, потому что мы будем разваливать нашу страну и нашу Федерацию.

Я хочу вас поблагодарить за сегодняшнюю встречу и надеюсь на совместную работу в будущем.

Спасибо вам большое.