Интервью: «Путин укрепляет государство, а не себя»
— 4 сентября президент заявил, что на Россию совершено нападение, что страна фактически находится в состоянии войны. Когда приходит беда, первый вопрос возникает сам собой: почему мы? Почему это случилось именно с нами?
— Вы знаете, в Америке, Европе и на Востоке среди людей, принимающих решение, можно выделить две основные группы, различающиеся отношением к нашей стране.
Представители первой верят в перспективность нашей демократии, поддерживают нас, направляют свои усилия на возрождение и укрепление России как важной составляющей мирового геополитического баланса, как значительного рынка сбыта, как доброго соседа и надежного союзника.
Вторая группа, как мне представляется, состоит из деятелей, продолжающих жить фобиями «холодной войны», рассматривающих нашу страну как потенциального противника, препятствующих осуществлению полной финансовой блокады террористов и их политической изоляции. Они считают своей заслугой почти бескровный коллапс Советского Союза и пытаются развить успех. Их цель — разрушение России и заполнение ее огромного пространства многочисленными недееспособными квазигосударственными образованиями.
К сожалению, у них есть не только цели, но и средства. И средства эти отчасти предоставляет им само наше общество. Невиданная коррупция и невнятная социально-экономическая политика на Северном Кавказе, помноженные на трагические ошибки прошлого, воспроизводят в закритических объемах уголовщину всех мастей. А уголовщине — ей ведь все равно — что грабеж, что «борьба за независимость». Становясь частью разветвленной сети террористического интернационала, похитители людей и детоубийцы начинают обслуживать разного рода сомнительные политические проекты. Технология, надо сказать, не первой свежести. Детонация наших южных рубежей как способ ослабления России использовалась и в XIX, и в XX веке неоднократно. Надо бы об этом помнить.
— Но ведь было же 11 сентября в Нью-Йорке, были теракты в Испании. Что, нужны новые, более кровавые подтверждения того, что террористическая угроза носит глобальный характер? Что еще, на ваш взгляд, должно произойти, чтобы все объединились? Чтобы прекратилась политика двойных стандартов, о которой так часто говорят в Кремле?
— Крайне противоречивые оценки происходящего в России связаны с нежеланием современного человека отказаться от позитивистских иллюзий. Мир, оказывается, не так прекрасен и разумен, как хотелось бы. В нем обитает враг, с которым нельзя справиться так называемыми «цивилизованными» методами. А именно: уговорить, подкупить, обмануть, натравить на соседа.
Не случайно Путин в одном из своих недавних выступлений сравнил подобную реакцию части мировой элиты с настроениями конца 30-х годов прошлого столетия. Подписание накануне второй мировой войны мюнхенских соглашений и печально известного пакта Молотова — Риббентропа — это глупые попытки «накормить хищника чужим мясом», за счет других обеспечить собственную безопасность. Как известно, Гитлера это не остановило. И антигитлеровская коалиция сложилась только после того, как Гитлер достал всех и каждого по отдельности. Жертв и тогда могло быть меньше, но история, понятно, ничему не учит.
— В дни бесланской трагедии вновь высказывались призывы к переговорам с сепаратистами…
— Да, как будто по чьей-то команде… Может, я что-то пропустил, но мне за все эти годы не посчастливилось ни разу услышать ясных и четких предложений по урегулированию кризиса. Все, что делает власть, объявляется неправильным. А что правильно? Переговоры? Пожалуйста! О чем? С кем? Каковы переговорные позиции? Каким должен быть результат? Не слышу!
— Вывод войск, международный статус либо независимость Чечни…
— Ну разве что… Как все просто! Немного смахивает на государственную измену, подстрекает к предательству чеченского народа, всех, кто на Кавказе верит России, зато просто. Я вам открою один секрет. У чеченской проблемы, как и у проблемы мирового терроризма, нет простого решения. А решение есть только сложное, трудное. И мы его начали реализовывать. Это активная социализация Северного Кавказа, поэтапное создание демократических институтов и основ гражданского общества, эффективной правоохранительной системы, производственных мощностей и социальной инфраструктуры, преодоление массовой безработицы, коррупции, провала в сфере культуры и образования. На этом пути будут и остановки, и даже жертвы. Путь этот не прямой и не короткий, он единственный.
Что касается независимости, давайте вспомним недавнее прошлое.
Как известно, по Хасавюртовскому соглашению у Чечни был отложенный статус, что фактически означало ее независимость. Несмотря на это, Российская Федерация финансировала Ичкерию, рассчитывая, видимо, купить немного безопасности. Ичкерийские бандиты были всевластны: они организовали «шариатские» суды, практиковали публичные казни, избивали своих единоверцев палками, отрезали им руки, головы. Куда, кстати, смотрели тогда правозащитники?
Итак, Ичкерия была независимой. Однако угроза от этого никуда не исчезла. Более того, она многократно возросла. Ичкерийские бандиты не остановились на достигнутом и через некоторое время напали на Дагестан. Что же, надо было отдать им на растерзание Дагестан? Потом они взорвали дома в Москве. Надо было сдать Москву?
И еще — о переговорах. Кем были президент Кадыров и Герой России Ямадаев? Они были сепаратистами, воевали против нас. Но разобрались, что скрывается за болтовней о независимости, и перешли на сторону своего народа, на сторону России. Как и тысячи других бывших боевиков, многим из которых сегодня доверено оружие и право служить в чеченской милиции, в наших Вооруженных силах. Федерация четырежды объявляла амнистию участникам бандформирований. Россия умеет просить прощения и умеет прощать. Для тех, кто хочет мира, двери открыты всегда.
— Президент предложил три пакета первоочередных мер по отражению террористической агрессии. Первый касается механизма антикризисного реагирования и оптимизации деятельности силового блока. Второй призван активизировать социализацию Юга России. Третий пакет предложений — самый спорный — подразумевает проведение беспрецедентной политической реформы.
Объясните, как может помочь в борьбе с терроризмом новый порядок избрания губернаторов и депутатов Государственной Думы?
— Главной задачей интервентов является уничтожение российской государственности. Перед лицом такой угрозы президент просто обязан в полной мере реализовать конституционный принцип единства исполнительной власти. Единство власти — необходимое условие единства нации. Конечно, выборы руководителей субъектов Федерации законодательными собраниями по представлению президента не обеспечат сами по себе скорой победы над врагом. Но позволят значительно увеличить запас прочности нашей политической системы, адаптировать государственный механизм к экстремальным условиям необъявленной войны. Высшие должностные лица региона получат больше прав. Прекратится соревнование между центром и территориями по уходу от ответственности за политические ошибки и организационные просчеты.
— И все же есть мнение, что Путин воспользовался бесланскими событиями для укрепления личной власти и свертывания демократии. Насколько обоснованны опасения, высказываемые в этой связи некоторыми российскими и зарубежными политиками?
— Западным политикам нужно знать, что Россия является единственной Федерацией в мире, субъекты которой могут иметь статус национальных республик. Думаю, в Вашингтоне понимали бы нас лучше, если бы в состав США входили бы, например, Афро-американская Республика или Испано-Еврейский Автономный Округ. Наша страна уникальна и требует соответствующей системы управления.
Что касается некоторых наших, то они либо не хотят добросовестно разобраться, либо сознательно идут на обман публики.
Путин укрепляет государство, а не себя. Его авторитет и так достаточно высок, и у него нет проблем в отношениях с региональными лидерами. А новая схема заработает не вдруг и не для Путина лично. Предстоит переходный период, который растянется на несколько лет. Все избранные по действующим правилам руководители доработают положенные сроки. Потребуется время для внесения изменений в конституции и уставы субъектов Федерации. Только к 2009 году все руководители регионов будут избраны в соответствии с новым законом.
Кроме того, пропрезидентская «Единая Россия» имеет большинство лишь в 17 из 89 региональных парламентов. Во многих субъектах РФ при формировании исполнительной власти президент будет взаимодействовать с оппозицией.
— Кстати, об оппозиции. Кому выгоден переход на пропорциональную систему выборов депутатов Государственной Думы?
— Давайте посчитаем. Из 221 депутата, избранного в одномандатных округах, 184 (!) входят во фракцию «Единой России». То есть именно действующая смешанная система выборов, и только она дает нашей партии столь огорчающее многих конституционное большинство. А если бы парламентские выборы 2003 года проходили по новой схеме (давайте я вам приведу некоторые цифры, они у меня есть), «Единая Россия» имела бы только 239 депутатских мандатов вместо 305. Оппозиционные же партии получили бы значительно больше мест в Думе: КПРФ — 80 вместо 51, ЛДПР — 73 вместо 36, «Родина» — 58 вместо 39.
Так что должен вас разочаровать — и эта реформа не «под Путина», ведь пропрезидентской партии она, мягко говоря, не очень выгодна. Плюс для пропрезидентской партии только один — необходимость резко наращивать темпы и качество партстроительства.
Куда больше плюсов для российской демократии в целом. Выборы по партийным спискам обеспечат большую репрезентативность. Точнее, отразят электоральные предпочтения, снизят коррумпированность депутатского корпуса. От состязания остроумий и политтехнологических приемов приведут к добросовестной конкуренции идей и программ. И, наконец, вернут оппозицию из политического небытия.
— А зачем власти осложнять себе жизнь, укрепляя своими руками оппозиционные партии? Вы их так любите?
— Любим не любим, речь не об этом, а о том, что развитая многопартийная политическая система поможет России повысить национальный иммунитет к разного рода экстремистской заразе.
Напомню: вирус терроризма поразил государство как раз в то время, когда замкнутые в своих опереточных суверенитетах регионы и дохлые одноразовые партии были не в состоянии противостоять царившему в стране хаосу. А зачастую сами провоцировали его из мелкокорыстных побуждений. Этот период неофеодальной раздробленности, который мы пережили в 90-х годах, привел к возникновению бандитской Ичкерии и стал прологом террористической интервенции. Это не должно повториться.
— Что делать обществу, обычным гражданам, если никто не в состоянии гарантировать элементарную безопасность?
— Я считаю, что мобилизация нации на борьбу с терроризмом — главное в программе президента, обнародованной 13 сентября.
Все мы должны осознать — враг у ворот. Фронт проходит через каждый город, каждую улицу, каждый дом. Нам нужны бдительность, солидарность, взаимовыручка, объединение усилий граждан и государства.
Ф. Фукуяма в одной из своих работ отмечает, что для посттоталитарных обществ характерен дефицит социального капитала, навыков совместных действий, доверия граждан друг к другу.
Увы, и наше общество здесь не исключение. Нравственный кризис, возникший в недрах псевдоколлективистского коммунистического режима, продолжается и поныне. Моральное большинство формируется медленно. А неистребимые персонажи журнала «Фитиль» — несуны и болтуны, стукачи и взяточники, очковтиратели и чино-дралы — орудуют и теперь так же проворно, как в советскую старину.
Поэтому настоящему коллективизму нам придется учиться заново. И не по Ленину, а на опыте гражданского общества. Раскрепостить частную инициативу в деле государственного строительства и общественной безопасности — первейшее условие нашей победы в войне с террором. К этой работе надо подключить и гражданские союзы, и систему образования, и масс-медиа, и правоохранительные органы.
— Видимо, для решения именно этой задачи президент инициировал создание Общественной палаты? Расскажите, что это все-таки будет собой представлять?
— Порядок формирования и деятельность Общественной палаты должны быть установлены федеральным законом. Подготовка соответствующего законопроекта должна осуществляться при самом широком участии гражданских объединений. Их мнение должно стать определяющим. А пока могу лишь поделиться собственными соображениями.
Общественная палата может функционировать при Федеральном Собрании. Она должна работать на постоянной основе. В ней должны быть представлены как всероссийские, так и региональные гражданские союзы. Представители этих союзов не должны занимать государственные должности и руководящие посты в политических партиях.
На первом этапе делегировать общественных деятелей в состав палаты на двухлетний срок могли бы все ветви государственной власти. Либо политические партии, получившие в ходе последних парламентских выборов более 1 процента голосов. Либо особые коллегии выборщиков в регионах. На втором этапе члены палаты могли бы получить право самостоятельной кооптации новых представителей, что позволит снизить влияние политических структур на деятельность независимых экспертов.
Новая структура призвана поставить бюрократию под гражданский контроль и обеспечить общественную экспертизу важнейших законопроектов и подзаконных актов.
Для этого Общественная палата должна иметь надежный механизм сотрудничества с государственным аппаратом, судебной системой, гарантированный доступ к средствам массовой информации. Она также могла бы распределять государственные гранты на поддержку некоммерческого сектора, проводить публичные расследования по факту нарушений гражданских прав.
Скептики утверждают, что все эти функции должен выполнять парламент. Да, должен и выполняет. Только на свой манер. Родовая травма парламентаризма — оглядка на выборы, прошедшие и предстоящие. Парламентские дискуссии всегда и везде в той или иной степени отдают популизмом. А при нашем довольно низком уровне политической культуры часто превращаются в фарс. Эксперты Общественной палаты от политической конъюнктуры зависеть будут куда меньше, что позволит им быть объективнее и корректировать непродуманные решения властей. Не зря ведь и Европарламент, и парламенты многих старейших демократий используют различные механизмы постоянного взаимодействия с гражданским обществом.
— А вы не опасаетесь, что упомянутые вами скептики из числа общественных и политических деятелей откажутся сотрудничать с властью как в рамках Общественной палаты, так и за ее пределами?
— Отказ от участия в совместной работе — тоже позиция. В таком случае нужно набраться терпения и не терять надежды на возобновление диалога. Убеждение — основной инструмент демократии.
Хотя, конечно, есть люди, навсегда потерянные для партнерства. Фактически в осажденной стране возникла пятая колонна левых и правых радикалов. Лимоны и некоторые яблоки растут теперь на одной ветке. У фальшивых либералов и настоящих нацистов все больше общего. Общие спонсоры зарубежного происхождения. Общая ненависть. К путинской, как они говорят, России. А на самом деле к России как таковой. Ничего удивительного. О таких писал еще Достоевский. И сегодня все эти Смердяковы и Лямшины приятно проводят время в разного рода комитетах по ожиданию восьмого года, где проповедуют целесообразность поражения собственной страны в войне с террором. Бог им судья. Справимся без них.
Еще раз повторю — моральное большинство формируется медленно. Но оно формируется. Наша молодая демократия докажет свою жизнеспособность и эффективность. Модернизация и солидарность крупнейших общественных корпораций — профессиональных объединений и религиозных конфессий, государственной бюрократии и политических партий, правозащитных организаций и судебно-правоохранительной системы — обязательно приведут Россию к победе.
Интервью брала Елена ОВЧАРЕНКО
Подпишитесь на 
Загрузка ...