Больше чем поэт
Итак, Сурков Владислав Юрьевич. Родился в 1964-м в Липецкой области, в Москве — с середины 80-х. Некоторое время Сурков отучился в Московском институте стали и сплавов. МИСИС — это многих славный путь: из преподавателей «стального» известен Олег Киселев, глава «Металлинвеста», из других студентов — Михаил Фридман, позже основавший «Альфу». Впрочем, этот вуз Сурков не окончил, как и Московский институт культуры, учебу в котором Владиславу Юрьевичу приписывают многие независимые бытописатели.
Но недостаток формального образования «самообразованному» Суркову в дальнейшем не помешал. По крайней мере назвать этого кремлевского кардинала «серым» может только явный и, добавим, необъективный недоброжелатель. Особенно если учесть, что путь от безвестного молодого человека до всесильного заместителя главы Администрации президента Владислав Юрьевич прошел за считанные годы.
Ну что ж, и этой ночью
будет скучно.
Ты станешь первым и,
наверно, лишним.
И жизнь опять прикинется простушкой,
Чтоб утром обобрать
тебя до нитки.
(Здесь и далее курсивом — тексты композиций из альбома «Полуострова», автор — Владислав Сурков. — «МН».)
Вход через тело: именно так Владислав Сурков, всерьез занявшийся искусством рукопашного боя, во времена позднего СССР попал в структуру под названием «Менатеп», откуда, собственно, и начался его путь во власть. В «Менатеп» он вошел в качестве охранника первого лица, Михаила Ходорковского. Однако у телохранителя довольно быстро обнаружились иные таланты — в области PR. И они, как показывает развитие событий, были востребованы.
Тогда в ведении пиарщиков — вне зависимости от места их службы — находились три направления. Первое — информировать общественность о существовании фирмы. С этим новоиспеченный менеджер справлялся достойно. В частности, именно перу Суркова принадлежит идея размещать рекламу «Менатепа» во всю ширь автобусов-троллейбусов; вроде бы известная западная модель, но до Владислава Юрьевича как-то не использовалась. Второе — продвижение через СМИ положительного образа главы компании. Здесь тоже проблем не было.
Однако особенно ярко Сурков проявил себя на третьем направлении — по привлечению денег в свой банк-работодатель. Понятно, что наиболее желанными клиентами были те, кто отвечал за размещение бюджетных денег, идущих через структуры исполнительной власти. Как говорят, именно через Владислава Суркова «Менатеп» получил счета налоговиков, Минимущества, Минфина… По свидетельству одного из тогдашних чиновников, «человек из «Менатепа» предпочитал использовать «логические модели», а не прямой подкуп потенциальных контрагентов: «Соответствующее финансовое предложение следовало лишь после того, как принципиальные вопросы в ходе переговоров были решены».
Так ли это было или нет, судить трудно. Однако факт налицо: в то время частных банков было много, а государственных счетов мало. И даже откаты — если они и имели место — представители исполнительной власти брали не от всех. А от наиболее искусных лоббистов. Тех, кто мог гарантировать соблюдение условий сделки. Особенно после того, как она была завершена в законном порядке.
Говорят, что на бонусах со своих успехов — точнее, на их недостаточности — Владислав Сурков в конце концов не поладил с Ходорковским. Утверждают, впрочем, что Сурков пожелал стать компаньоном хозяина «Менатепа» — «Роспрома». Войти пусть в небольшую, но — в долю…
Сходятся в одном: когда Сурков в середине 90-х ушел в «Альфу» Михаила Фридмана (помните, был такой студент в МИСИСе?), из «Менатепа» вслед за ним потянулись весьма лакомые правительственные счета — многие миллиарды неденоминированных рублей. А в кругу владельцев «Менатепа» , более известных ныне как группа акционеров ЮКОСа , через семь-восемь лет стойко укоренилось мнение о чрезвычайной злопамятности Владислава Юрьевича.
Светел ли твой свет,
Мрачен ли твой мрак?
Не вспоминай ответ,
Это я так.
Так ли твоя месть
Алчна, как в эти дни?
Не говори мне здесь,
Мы не одни…
«Альфа» в жизни Владислава Суркова светила недолго. Вскоре он попал в орбиту Романа Абрамовича, только восходившего в статус полноценного «олигарха», и в начале 1998 года занял пост заместителя гендиректора ОРТ. Телекомпании, которую в то время контролировал Борис Березовский, тогдашний покровитель Абрамовича.
«И в «Менатепе», и в «Альфа-банке» я занимался одним и тем же — связями с общественностью. Точнее, с органами власти, — формулировал Сурков свою позицию в одном из интервью. — Мне импонирует разрешение конфликтов. И телевидение в этом процессе должно играть роль тотального примирителя. Надо давать всем возможность высказаться. И договориться».
«Среди людей, с которыми я общаюсь, нет однозначного представления, что ОРТ — вотчина Березовского, — продолжал Сурков. — Это миф, что если Борис Абрамович что-то решил, то так оно и будет. Тем более что Березовский — человек, не стремящийся к конфликтам. Он, напротив, пытается сделать так, чтобы таких войн больше не было».
После того как Борис Березовский и Владимир Гусинский не без участия Суркова были выведены из информационного пространства, Владислав Юрьевич заговорил по-иному:
«Березовский — человек конфликта. Сейчас, видимо, поняв окончательно, что в окрестностях президента ему особенно поживиться нечем, наш приятель отправился в провинцию поднимать на бунт регионы. Он… хочет заварить кашу, а потом прийти… куда-нибудь совсем наверх и сказать: «Ну, что вы будете делать с этой кашей? А ложка-то у меня…» На этот раз ничего у него не получится».
К тому времени Владислав Сурков уже два года служил в Администрации президента замом Александра Волошина. В окружение первого лица он пришел позже многих, однако укоренился — на зависть иным. Одни утверждают, что с тем же Борисом Березовским отношения у него не сложились с самого начала: дескать, Сурков — креатура Романа Абрамовича и вел свою игру в его русле, не особо соблюдая интересы Березовского. Другие же говорят, что Борис Абрамович до сих пор «на связи» с Владиславом Юрьевичем, и все его нынешние эскапады — лишь часть головокружительного кремлевского плана по установлению контроля над политической оппозицией.
Поверить во вторую версию, учитывая явный недостаток стратегического мышления в нынешнем Кремле, сложно. Но можно, если принимать во внимание склонность кремлевского технолога к многоходовым комбинациям. Которые — как говорят, к глубокому сожалению самого Владислава Юрьевича- в последнее время востребованы все меньше.
Итак, из всех возможных одиночеств
Ты отчего-то выбираешь это.
И снова занят чтением пророчеств
При свете еле тлеющей кометы.
«Как и в металлургии, в политике процессы происходят под давлением». Азы МИСИСа Сурков вспомнил в октябре 2002 года, когда корреспондент американского журнала «Business Week» спросил Владислава Юрьевича о его роли в строительстве путинской вертикали власти.
С начала нынешнего века образ примирителя — пиарщика, лоббиста, переговорщика — для Суркова более не актуален. Успех «Единства» в 1999-м и победа «ЕР» в 2003-м, усмирение амбиций региональных лидеров и фактический разгон Совета Федерации, молниеносное прохождение президентских инициатив через парламент — все это сделано Владиславом Сурковым. Сделано зачастую предельно жесткими и почти всегда неэлегантными административными методами.
Но — сделано.
«Я воспринимаю пожелание как военный приказ. И в этом смысле я гораздо лучше, чем человек, который воспринимает приказ как пожелание», — говорит Сурков о себе.
Время угрюмое.
Кончились праздники.
Мир и покой.
Ломятся в дверь.
Это черные всадники,
Это — за мной.
Расчетлив, но эмоционален. Циничен, но не слеп. Сребролюбив («Не миллиардер, однако и не десять миллионов» — оценивает «стоимость» Суркова один из собеседников «МН»), но не жаден. Способен подчиняться, но предпочитает действовать так, как считает нужным. Послушен силовому крылу, но по умонастроению, как говорят знатоки, остается политиком либерального толка… После каждой успешной кремлевской операции наблюдатели прочат Владиславу Юрьевичу отставку: «Он уже выстроил все, система будет стабильна и без его присмотра, в услугах Суркова больше нет нужды». Сейчас тоже так говорят: «Выборы окончатся — его в администрации не будет».
Но каждый раз исполнительная власть и Владислав Сурков показывают, что предела их совместному совершенствованию не существует. При том, что сам Сурков, судя по его песням, записанным Вадимом Самойловым («Агата Кристи») на диске «Полуострова», не продающемся ни в одном магазине, отлично понимает, кому и как он служит сегодня:
Он всегда впереди в алом шелке на бледном коне.
Мы за ним по колено
в грязи и по горло в вине.
И вдоль нашей дороги
пылают дома и мосты.
Я буду, как ты.
Ты будешь, как он.
Мы будем, как все.
Подпишитесь на 
Загрузка ...